Леонид Бердичевский, Германия, Берлин

 

В прошлом, –  киевлянин. Окончил Академию художеств в Ленинграде. В Берлине с июня 1993 года. Стихи сочиняю много лет. Здесь, в Берлине, руковожу клубом литературы и искусства, являюсь гл. редактором ежегодного лит. альманаха «До и после» (вышло девять выпусков). Выпустил три

книги стихов, три книги переводов (из них две  – из французских поэтов).

Сделал много переводов с немецкого, польского, идиш, иврита.

Составил, написал вступ. статью и выполнил около 50-ти переводов

книги «Скрипач из гетто» (стихи поэтов, узников концлагерей).

Сочинил несколько рассказов и искусствоведческих статей.

 

 

*      *      *

Британской музы небылицы –

я им подвластен с юных лет.

Они во сне являлись в лицах

и предвещали мой рассвет.

Полезны были и глубоки

«Озёрной школы» мне уроки:

Кристабель, Мэдок, Кубла Хан*

открыли мне загадки стран.

А Чайльд-Гарольд, Корсар с Гяуром,

Жуан – бездушный вертопрах? –

Весь лорда Байрона размах –

Я к сильным причислял натурам...

Моим сопутствовал капризам

британской музы романтизм.

 

P.    S. Прошу простить великодушно –

    здесь Пушкина строка виной.

    И потому я вам послушно

    пишу онегинской строфой.

..............................................................................

*Герои произведений поэтов «Озёрной школы» –

Вордсворта, Колриджа, Саути.

 

1.     В темноте кромешной шарящие тени

                     тишину утюжат.

     Бродит цокот трости слепо по ступеням,

                     ищет путь наружу.

     Тяжкое усилье одолеть бы надо

                     и не оступиться.

     Сбросить наважденье жалящего взгляда,

                     острого, как спица...

     Уж слышны за дверью шёпоты каштана,

                     перекличка, пенье.

     Ноздри раздражают как дурманом пьяным

                     запахи сирени.

     В виде поощренья от судьбы б дождаться

                     счастья пусть бы клочья,

     Да ещё на память белый цвет акаций

                     в судороге ночи.

 

2.     ОСЕННИМ ВЕЧЕРОМ

  

     Тверда осенняя походка,

     всегда её приметы чувствуем...

     И свежим пирогом с капустою

     закусываем горечь водки.

     Всё хорошо...Идём по кругу.

     Здесь, на обжитом нами, острове,

     где ощущенье жизни острое

     и мы терпимее друг к другу.

     На мир глядим как будто в лупу,

     чтоб виделось всё грандиознее

     и твёрдая походка осени

     не выглядела б слишком скупо...

     Того, что раньше было, хватит

     на много лет...Не надо сетовать

     и осень клясть с её приметами,

     она, как прежде, будет кстати.

 

3.     ОЖИДАНИЕ

 

     Всё решает только миг,

     только случай.

     То покажет нам язык,

     гад ползучий.

     То мелькнёт он, с виду тих

     и покорен.

     То обрушится под дых,

     и – под корень.

     Вроде, кажется, возник

     этот лучший,

     ожидаемый наш миг,

     редкий случай.

     Но, увы. И снова ждём

     миг желанный: 

     Ночью, вечером и днём

     ждём обмана.

 

 

4.  *    *      *

    А листья шуршат и от ветра полощутся.

    И вот их прибило в ближайшую рощицу,

    но лишь на мгновение.

    Друг дружке поведали тайны сердечные

    и вновь устремились в движение вечное –

    бродяги осенние.

 

    В дороге им встретилась речка болтливая

    и берег покатый с поникшею ивою,

    беседка тенистая.

    Здесь может к поэту прийти вдохновение...

    Но дальше помчались они, тем не менее,

    вращаясь неистово.

 

    Их всё занимает. Они любопытные.

    Ничто не таят. Перед всеми открытые

    до грошика медного...

    Я также мечтаю без успокоения

    по жизни лететь, одержимый движением,

    до вздоха последнего.

 

 

5.     *      *      *

      Слышу я, как монотонно

      раздаётся хруст ветвей.

      А за рамою оконной

      ветер воет баритоном

      всё наглее и сильней.

      Покровительственным тоном,

      свой умеривши разбег,

      горячо и убеждённо

      он ведёт беседу с клёном

      как философ и стратег.

      А вдогонку мчится осень –

      новой жизни госпожа.

      С вереницей жёлтых блёсен,

      чистя пятна купоросин

      и восторженно визжа.

      Полинялый солнца сгусток

      светит реже и тусклей.

      Ливень – осени союзник,

      окропит и зонт, и кустик,

      отмывая пыль с аллей.

 

 

6.     *      *      *

      ...а факт, настойчивый подлец,

      упрямо лезет в суть финала,

      преодолевши, наконец

      сопротивленье матерьяла.

      Он безрассуден и упрям.

      Он душу наполняет зельем.

      Связав целительный бальзам

      с разочарованным похмельем.

      И утверждая результат

      он добивается признанья.

      Его, насторожившись, чтят,

      смирившись с ним, как с наказаньем.

 

 

7.     *      *      *

      Не разрешён и не погашен

      конфликт реальности с мечтой,

      и грёз витиеватый строй

      воображенье тешит наше.

      И в каждом, что ни говори

      и как не проявляй ретивость,

      живёт, нисколько не противясь,

      частица Эммы Бовари.

 

 

8.     *      *      *

      Шумят деревья на опушке.

      Порхает тополиный пух.

      Строча забавные частушки

      перекликаются кукушки –

      мои года считают вслух.

      И я прошу: ещё немного,

      ещё, пожалуйста, чуть-чуть

      помедленнее, ровным слогом,

      не сокращайте мне дорогу –

      не обрывайте жизни суть.

      Не слушают меня кликуши.

      А вот и эха звук затих

      и тишина легла на душу.

      ........................................

      Деревья стихли на опушке.

      Улёгся тополиный пух.

 

 

9.     СЕРДЦЕ

   

     Присело на корточки.

     Съёжилось и притихло.

     Молчит и не корчится.

     Отдыхает от вихрей.

     Оступилось в истоме

     и ушло в безучастье.

     Отказало в приёме

     долгожданного счастья.

     Испугалось стихии,

     вздохов, жалоб, упрёков,

     стрессов и аритмии,

     подведенья итогов,

     унизительной дрожи

     полоснувшего взгляда.

     И решило, что всё же

     успокоиться б надо.

 

 

10.  *      *      *

     Луч, отдохнувши на стекле,

     проник к предметам интерьера.

     Что за игривая манера

     затеять пляску в хрустале?

     Затем рванул под потолок

     и вынудил задёрнуть шторы,

     чтоб легче прочитать я смог

     строфу в окошке монитора.

     И луч а стихах оставил след

     своим навязчивым приветом,

     перекроил он весь сюжет:

     и осень заменил на лето,

     и время возвратил назад,

     и устранил все закавыки.

     Но в щели штор стремились блики,

     пока не кончился закат...

     И стало скучно и темно.

     И ночь с удушливою силой

     собой задёрнула окно

     и вдохновенье погасила.