Леонид
Израелит, США
Я
родился в Ленинграде в 1957 году. В детстве ходил в поэтический клуб
"Дерзание" при ленинградском Дворце пионеров, участвовал там в
поэтических конкурсах, и получал призы из рук Риммы Казаковой. Было это в конце
шестидесятых - начале семидесятых годов, - так что она, вероятно, меня уже не
помнит. С тех пор я ни в каких конкурсах не участвовал, но писать стихи
продолжал.
С 1992 года живу в Нью-Йорке, работаю врачом.
Узнав про Ваш конкурс и увидев знакомые имена, я решил "тряхнуть
стариной".
* * *
Британской
музы небылицы,
С усердьем рифмы наловив,
Плетут Российские столицы,
Нью-Йорк, Берлин и
Тель-Авив.
Покинув обжитые страны,
Забыв про жизни праздный
сон,
Поэты, барды, графоманы
Летят в туманный Альбион.
С похмелья гении косые,
Немыты, но душой чисты...
Я молча узнаю России
Непоправимые черты.
ПАМЯТИ ОТЦА
Есть ли в жизни цель? Подскажи, Всевышний!
На холме Бет-Эль, под японской вишней, -
Лепестков отцветших засохший ворох.
Там лежит отец мой, Арон-бен-Борух.
"Нет, цветов не нужно,- сказал мне ребе, -
Ведь живое чуждо для тех, кто в небе...
Если хочешь выразить грусть сыновью, -
Положи просто камешек к изголовью".
Камень ляжет в землю, как семя в пашню.
Кто-то с неба внемлет, - ему не страшно, -
Страшно нам, тем, кто дышит еще на свете...
Но друг друга не слышат ни те, ни эти.
Кто блуждает тайгою, пустыней, степью,
Кто бряцает одною постылой цепью...
Кто в конце этапа - тем путь короче.
До свиданья, папа. Спокойной ночи.
(2005)
-----------------------------------
Легко
любить...
Легко любить, когда не понимаешь,
Когда забыл, когда за семь морей,
И собственного имени не знаешь,
И не привязан к памяти своей.
Но кровь стучится в сомкнутые веки,
Дрожит воспоминания вуаль...
Что можно знать о близком человеке?
Пожалуй, всё же - ничего... А жаль.
И дальний берег, и лицо напротив,
Ночь, фонари, необходимость врать...
Пора лететь. Убей меня на взлёте:
С надеждой всё же легче умирать.
* * *
Легко любить, когда на волоске
Качаешься, петух в часах песочных
Уже пропел, и тени царств восточных
Горбаты, как верблюды на песке.
Легко любить, когда не надо слов,
Цветов до неба, верности до гроба...
Земля легка, и вы летите оба
Среди пушистых снов и облаков.
Пусть на часах уже без двадцати, -
Ни слёз, ни сожалений не осталось.
Благодари судьбу за эту малость.
Легко любить, когда пора уйти.
(2002)
------------------------------------------
За ночь нам постелили ковёр жёлто-бархатных листьев,-
Как нас любят и ждут в этом мире прозрачно-осеннем!
Мы с тобой опоздали к началу... Но поиски истин
Не имеют конца и начала. Мы ищем спасенья
В этом странном краю, где букашки встают на колени,
Где поросшие мхом перелески пропахли грибами,
Где бредёшь наугад, не пугаясь метнувшейся тени,
И единственный смысл неожиданно ловишь губами.
Мы вернёмся назад постаревшими на день иль на год,
Никому не должны, только перед собой виноваты,-
И положим на стол кисть тяжёлых рябиновых ягод,
Чтоб как в детстве, болезненно, чувствовать горечь утраты.
Не печалься, поверь: всё на свете устроено мудро,
Пущен в ход механизм, где колёсики встреч-расставаний
Наше время считают... И завтра, проснувшись наутро,
Остаёшься всё тем же - вот только не вспомнить названий
Ни цветов, ни грибов, ни полянок, ни тех перелесков,
Где в изогнутых ветках затеряно наше дыханье,
Где в просветах меж сосен величием сонного блеска
Нам являлись озёра, венец и финал мирозданья...
Всё устроено просто, поверь: что должно - то случится;
Паутинка по ветру летит, но не рвётся на части...
Мы с тобой - второгодники. Нам ещё долго учиться,
Повторяя урок горьковато-осеннего счастья.
(1987)
-----------------------------------------
Там, в начале сентября,
Так сияло бабье лето,
По утрам волнами света
Над Манхэттеном горя...
И достав во сне луну,
Улыбались на рассвете
Неиспуганные дети,
Не игравшие в войну.
Были помыслы чисты,
И взлетали в детском гаме,
Словно птицы-оригами,
Календарные листы.
Вас, листы календаря,
Не срывать бы, не сорваться...
Как хотел бы я остаться
Там, в десятом сентября!
(Уерфенвет 11 2003)
--------------------------------
Что ищет человек с рождения до смерти?
Любовь не всем дана - и жалобы пусты.
Уже окончен век, уже написан Вертер,
Оборвана струна, обуглены мосты,
Теснее круг друзей, бледнее профиль лунный,
Войною бредит мир, проклятия кружат...
Когда по двадцать пять - влюбляются безумней,
Когда по сорок пять - любовью дорожат.
Мы не считали дней, мы плыли наудачу...
В любови, как в реке, неразличим исток.
Прижмись ко мне тесней, вздохни, - и я заплачу,
И скомкаю в руке исписанный листок.
(2003)
--------------------------------
НЕМНОГО О СЕБЕ
Мне сорок три. Я трижды был женат,
В трёх странах жил, страдал... Так отчего же,
Когда взгляну внимательно назад,
Всегда мне видится одно и то же:
Анапа, кипарисы вдалеке,
И плеск волны, волнующий и нежный,
И раковина тёплая в руке,
И мама за другую руку держит.
Нет, наше детство не отпустит нас.
Пусть меньше сил, и сердце бьётся тише,
Мне кажется - и в мой последний час
Я снова песню этих волн услышу,
И полечу стремительно во тьму -
К той сказке, к детству, к морю, к маме, к папе, -
И что-то очень важное пойму...
Ах, как мы были счастливы в Анапе!
(2001)
---------------------------
Каждое расставание - это прощание навсегда.
Ты в конце концов понимаешь, что не войдёшь дважды в ту же реку,-
И не только потому, что в ней течёт уже совсем другая вода,
Но и ты - другой, и нет возврата к тому, прежнему человеку.
Каждое расставание - это маленькая репетиция смерти.
Вне зависимости от страны, расстояния, возраста, климата, времени года,-
Все равно подо всем этим нащупываешь, как повестку в конверте:
Что-то мутное дышит и ждёт тебя, ждёт, - у выхода, или у входа...
Ибо вход или выход - только символы, знаки дороги,
А дорога одна, - у тебя, у стрижа, у собаки, жирафа, жука, мастодонта...
И когда ты по-зверски устал, и не хочешь, чтобы промокли ноги, -
То скользишь босиком по поверхности той же реки, к той же линии
горизонта.
17 августа 2004
-------------------------------------
Посвящение Илану
Рамону,
сгоревшему в небе Техаса над городком под названием
"Палестина".
Живьём сгорел ещё один...
Вновь приоткрылась в бездну дверца.
Ликуют Газа и Дженин:
"Пусть подыхают иноверцы!-
Горят поленьями в печи,
Кричат от запредельной муки.."-
И потирают палачи
Свои мозолистые руки.
Мы избраны, чтобы сгореть,
Чтоб жизнь закончить пеклом, взрывом,
Обугливаясь, умереть
В автобусе под Тель-Авивом,
В Треблинке, в Витебске, в Крыму,
В Натании, в Варшавском гетто...
Такого не понять уму,
И сердцу недоступно это.
В горящих башнях-Близнецах
Стекло текло и испарялось,
И дым клубился в небесах,
И Катастрофа повторялась...
Мы - топливо в Его печах,
И потому мы все - едины;
Мы испаряемся, крича
В песках и в небе Палестины.
Ни свет, ни слава, ни покой
Не осенят простор над нами...
Нас Бог укрыл своей рукой,
Но Божьи руки - это пламя.
(2003)
-------------------------------------
АДАМ (Из цикла "Монологи")
Как трепетала грудь твоя, Лилит!..
Как ты прекрасна: стройная, нагая,
Моя плясунья, девочка... Другая
Во сне губами тихо шевелит.
Настал ноябрь, пора седых волос...
Темнеют листья, как воспоминанья.
Виновен я, и нет мне оправданья, -
Ведь нет тебя, а я живу всерьёз.
Уже врастают в силу сыновья,
И по-мужски твердеет их походка,
Жена стареет, хуже пьётся водка, -
Но где же ты, Лилит, любовь моя?
Да, жизнь свою я доживу всерьёз,
И выдохну покорно, как расплату,
Последний, жалкий, скомканный вопрос:
"Где брат твой, Каин?" - ......
........... - "Я не сторож брату"...
(1985)
------------------------------------