Ирина Акс, США
Краткая творческая биография.
Родители рассказывают,
что стихи я сочиняю лет с трех. Лет с десяти я их записываю. Затем что-то из
записанного теряется. То, что не потерялось, время от времени печатается в
разных журналах, альманахах и поэтических сборниках, от мало кому известного
тоненького питерского «Каскада» и до солидной и респектабельной израильской
«Галилеи». Среди тех, кому нравятся мои стихи, есть люди, мнение которых
считается заслуживающим доверия.
С детства люблю всякие
поэтические турниры и с удовольствием играю в эти игры. Всяий раз вспоминаю
Франсуа Вийона и строчку «От жажды умираю над ручьем», заданную менестрелям в
одном из состязаний. Независимо от
исхода конкурса я благодарна вашему турниру за те экзерсисы, что придумала
благодаря ему.
Программные стихи («британской музы
небылицы…»)
Двучастные стишки
(1)
«Британской музы небылицы»,
Парижский шик,
вермонтский сон
Не продиктуют нам
«Фелицы»,
Не катят «Красным
колесом».
Поэт! Коль русской правды
ищешь –
Иди! Воспой КамАЗ и БАМ,
Любовь к родному
пепелищу,
Любовь к отеческим
гробам!
(2)
«Британской музы небылицы»
Милей, чем быль родной
земли.
Поэт поёт и не боится,
Что чуть пропел – и
замели.
Увы, нас слишком много
били
За то, что в строчках –
не елей...
Как хороши, как свежи
были!
Но небылицы нам милей...
Еще девять.
1) Неклассический сонет с заданной
первой строчкой.
Британской музы небылицы
Плету нетвердою рукой,
Чтоб в общий хор поэтов
влиться
Своей струёй (сиречь
строкой).
Все то, чем Лондон
щепетильный
Поэтов русских так
влечет,
Все то, что столь
изящно-стильно,
Едва ли стоит брать в
расчет.
- Зачем стремишься ты,
поэт,
Как дэнди лондонский
одет,
В чужеязычную столицу?
- Там дразнят и зовут
меня,
Неясной прелестью маня,
Британской музы
небылицы...
2)
Британской музы небылицы
Соблазн таят весьма
большой
К чужой цитате
притулиться
Своею творческой душой.
Там ходит маленькая ножка
И вьется локон золотой...
Ах, вот ужо! Постой
немножко!
Ох, уезжает... Деве той,
Что помнит чудные
мгновенья
Своих задумчивых ночей,
И божество, и
вдохновенье, –
На что ей вздор чужих
речей,
Записанный темно и вяло
Души неясный идеал?
Девице слушать не
пристало
Тот вздор, что ты
нарифмовал.
Иди, Поэт, и виждь, и
внемли,
И стань классически
велик!
Она горда – но глух и нем
ли
Ты, лирик нежных повилик?
Иди! Оставь ее в покое!
Еще опомнится она,
Когда под пушкинской
строкою
Напишут наши имена!
3)
Еще не вечер, друг, еще
не вечер,
еще – написан, но не читан «Вертер»
(уж я молчу про список кораблей),
еще не все обкусаны цукаты,
еще не все обсосаны цитаты,
и одинокий парус все белей,
и белый лист еще влечет и манит,
и, говорят, по-прежнему ума нет
(кто говорит – сам тоже не Сократ),
еще нам светят звезды - это греет,
еще вон кто-то где-то гордо реет,
и мы не хуже, гордый мой собрат!
Еще не время делать круг почета,
еще не время нам платить по счету
и не пора в коробку на бочок,
еще мы будем счастливы, наверно,
но в наши дни и воздух пахнет скверно:
раскрыть окно – что мусорный бачок...
4) Краткость
Спартанский лаконизм велик стократ:
Не одобряю слов напрасных трату!
А если спросят: Краткость, где твой брат? –
Отвечу кротко: Я не сторож брату!
5) Нью-Йоркские зарисовки
Очень местный стих с двумя эпиграфами.
«...а что в России есть, так то не хуже
здесь»
(Галич, «Караганда»)
“Listen to here!” – гневно орала толстая
одесситка.
Испуганный афро-абориген покорно «слухал сюда»...
Из полуподвальных коммуналок
Рвемся в роскошь бейсмента с руммейтом...
Вот и найден правильный аналог:
Здесь – и там... Судьбы своей – и чьей-то...
Над страной привольный ветер веет,
С каждым днем все радостнее лица!
Правда, стрессно драйвать по хайвею,
Но комьютать трейном – застрелиться...
“С корабля бежать пристало крысам!” -
Укоряли адмиралы в штатском...
... «Вам колбаску слайсать или писом?»
Вот она, искомая колбаска!
Вот они, зеленые червонцы,
И иная жизнь, и берег дальный!
...наша юность смотрит из оконца
коммуналки той полуподвальной...
(весна 2001)
Стих действительно оказался слишком "местным", абсолютно непонятным
людям, незнакомым с "брайтонским русским". Для них - пояснения и
переводы.
Бейсмент (англ) - подвал. Руммейт - сосед по комнате (не только в студенческом
общежитии: нередко бедные одинокие эмигранты снимают вскладчину квартиру).
Драйвать (от to drive) - вести машину.
Хайвей - это, понятное дело, шоссе (для любителей переводов на исконнорусский:
большак (с) - Довлатов) Комьютать (от глагола to commute) - ездить к месту
работы или учебы. Трейн - поезд метро или электричка. "Слайсать (to slice - нарезать ломтиками)
или одним писом (piece - кусочек, это и
"французы" поймут, пишется одинаково)" - именно так спрашивают
продавщицы в русских продуктовых магазинах.
Еще один момент: правильный англ. оборот - "listen to ME" :))
6) *** (never more)
Эпиграф: «Кто не верил в дурные пророчества...» (Владимир
Высоцкий)
Ворон ворону – глас, вопиющий в пустыне...
Прорицать не хитро в нашем царстве порока,
А обученный каркнуть разок на латыни
Или там «мене-текел» - сойдет за пророка.
Наше право – не верить, шутить и браниться,
С тем недобрым пророчеством яростно споря...
Пролетев над неверья и веры границей,
Черный ворон роняет перо в Невер-море...
7) Вторник
Жизнь тянется весьма однообразно,
унылая, как бесконечный вторник,
когда уже забыто воскресенье,
а до субботы - целая неделя...
О вторник! Неизбежная вторичность,
второстепенность, спрятанная в слове...
по вторникам естественны повторы,
потворство в сердце вторгшейся печали...
Был вторник. Второпях в торговом зале
за полторы минуты до закрытья
в торце торчали мы, считая мелочь...
По
вторникам безденежно и грустно.
8) Первая любовь
(Бахраму Турсунову)
Идем вдвоем, рука в руке!
Два отражения в реке,
В ее мазутном глубоке
Плывут на белом облакЕ.
В нас - воплощенье красоты,
Чудесной юности черты,
Мы влюблены до слепоты!
В Левона - я, в Катюшу - ты...
9)
Эпиграф:
"Поэтов, нас учили интегралам..."
(Татьяна Мнева, истопник газовой котельной)
И для любви, и для надежды стары,
и тихой славой слабо дорожа,
поэты уходили в кочегары,
прозаики - в ночные сторожа.
Неизданные строки не стареют,
тираж - не мера ценности строки,
но если эта мысль уже не греет -
тогда тебе пора в истопники.
Когда ты - ни в фаворе, ни в опале,
когда никто твоих не знает строф,
а твой венок лавровый ощипали
для чиьх-нибудь наваристых супов,
когда ты на судьбу устал сердиться,
жизнь - вкривь и вкось который год подряд -
иди в истопники, чтоб убедиться,
что рукописи здорово горят!